В 2021 году Европейский парламент будет продвигать свою Европейскую Зеленую сделку, направленную на устранение выбросов углерода к 2050 году. В рамках этого блок планирует обновить Директиву по возобновляемым источникам энергии, стремясь к 2030 году производить 32% энергии из возобновляемых источников. Но будет ли этого достаточно для ускорения энергетического перехода Европы?
С самого начала предлагаемый Европейский зеленый курс перекликается с «Зеленым Новым курсом», в котором изложены принципы для достижения полной декарбонизации экономики развитых стран при одновременном сокращении неравенства. Этот далеко идущий план предполагает изменение экономики энергетики, строительства, сельского хозяйства и налогов с целью стимулирования декарбонизации.
Правительства стран мира «заигрывали» с идеями «Зеленого Нового курса», но ни одно из них не приблизилось к тому, чтобы внести его радикальные изменения в свои законы. План действий ЕС устанавливает необычные цели в этих областях, такие как увеличение объемов органического сельского хозяйства или реконструкция зданий с целью сокращения объемов нового строительства. Однако законодательство, выросшее из плана ЕС, опирается на более мягкие цели и надеется на то, что государства-члены изменят свой подход по сравнению с предыдущими годами.
В европейской Зеленой сделке планируется , что 27 европейских стран станут «климатически нейтральными» к 2050 году. Частично это будет означать прекращение выбросов парниковых газов в соответствии с существующими обязательствами, взятыми на себя странами, включая Германию и Францию. В плане ЕС, аналогичном Парижскому соглашению, будут также установлены краткосрочные цели для поддержания энергетического перехода.
Как энергетическое законодательство ЕС повлияло на выбросы.
Согласно данным EnAppSys за 2020 год, Европа по-прежнему вырабатывает больше энергии из угля, чем из возобновляемых источников энергии. Большая часть угольной генерации сосредоточена в небольшом количестве стран, преимущественно в Польше и Германии, но во многих странах угольная генерация сохраняется в той или иной форме. В январе ЕС призвал к глобальному прекращению «непрерывного» производства угля.
Несмотря на то, что страны быстро расширили ветроэнергетические мощности, комбинированная наземная и морская генерация все еще отстает от газовой энергетики. Аналитики ожидают, что в ближайшие годы потребление газа увеличится, поскольку он представляет собой относительно дешевый вариант для стран, отказывающихся от угля.
Предыдущая директива о возобновляемых источниках энергии требовала, чтобы страны ЕС вырабатывали 20% своей энергии из возобновляемых источников к 2020 году. Она нацелена на сокращение выбросов на 20% и повышение энергоэффективности на 20%.
В последнем отчете о ходе работ, посвященном 2018 году, отмечалось, что уровень потребления энергии остался выше запланированного. В результате резкого, неожиданного падения энергопотребления из-за пандемии Covid-19 в Европе, блок может действительно достичь своих целей. Но восстановление экономики после пандемии сведет на нет эту «непреднамеренную победу», если энергопотребление вернется на прежний уровень.
Однако связь между потреблением и выбросами продолжает ослабевать. По оценкам независимого веб-сайта климатического анализа Climate Action Tracker , общие выбросы в ЕС после Covid могут остаться на 10–11% ниже оценок до Covid. В долгосрочной перспективе пандемия окажет «минимальное влияние» на выбросы в 2030 году, поэтому текущая траектория ЕС оценивается как «неадекватная». Climate Action Tracker считает: «В то время как цель 2030 года является шагом в правильном направлении, это все еще не достаточно для достижения ЕС цели Парижского Соглашения в 1.5C»
Стороны, подписавшие Парижское соглашение, договорились попытаться ограничить повышение средней глобальной температуры до уровня «значительно ниже» 2 ° C, чем доиндустриальные температуры. В идеале, в документе говорится, что подписавшие стороны будут стремиться к 1,5 ° C. Для того чтобы ограничить глобальное потепление до 1,5 ° C , выбросы CO₂ должны сократиться на 45% до 2030 года.
Ученые-климатологи считают, что поставленные цели являются «далеко не достаточными».
Европейский научно-консультативный совет академий (EASAC), независимый научный комитет, раскритиковал политику ЕС как неэффективную и медленную. Директор энергетической программы Уильям Джиллетт писал: «Мы не можем полагаться на линейное развитие и устойчивый энергетический переход в течение следующих 30 лет до 2050 года. Научные данные показывают, что у нас осталось менее 15 лет, чтобы избежать мрачного будущего. Конечно, исследователи продолжат работу над тем, что может быть сделано после 2030 года, но в сегодняшнем энергетическом законодательстве ЕС должно быть четко указано, что необходимо сделать до 2030 года».
Джиллетт выделил несколько областей, таких как системная интеграция и упрощение целей, в которых ЕС может добиться улучшений. В отношении последнего в заявлении говорится: «Чтобы уменьшить путаницу и помочь укрепить общественное доверие к использованию целевых показателей и государственного финансирования возобновляемых источников энергии, необходимо установить доступные для понимания цели».
Сложные формулировки юридических документов могут сбить с толку общественность, и европейские правительства столкнулись с тем, что юристы преследуют их в соответствии с действующим законодательством. Так во Франции суды признали правительство ответственным за невыполнение целевых показателей выбросов парниковых газов, установленных Парижским соглашением.
В начале 2020 года суд Великобритании заблокировал расширение самого загруженного аэропорта страны Хитроу, решив, что власти не в полной мере учли последствия Парижского соглашения в своих планах. Суды более высокой инстанции отменили это решение позже в том же году, но задержка с выдачей разрешений отбросила аргументы в пользу расширения и может побудить другие климатические группы искать аналогичные варианты применения закона в будущем.
Д-р Джоанна Берри, адъюнкт-профессор бизнес-школы Даремского университета в Великобритании и директор Даремского энергетического института, говорит, что, несмотря на его амбиции, закон «еще далеко не достаточен», чтобы остановить катастрофический ущерб климату.
Она продолжает: «Европа делает столько же, а может быть и больше, чем любая другая часть мира в отношении энергетического перехода и изменения климата. Однако Германия, страны Северной Европы и Швейцария, находятся в совершенно другом состоянии по сравнению, например, с Польшей. По всему континенту неоднозначная история. Норвегия, Великобритания хорошо справляется с производством электроэнергии. Великобритания экспортирует свой углеродный след в другие страны для использования углерода в производстве. Постъядерная Германия вернулась использованию угля, Нидерланды закрывают свою газовую промышленность».
Действительно ли электроэнергетика является центром «зеленой сделки» Европы?
В то время как производство электроэнергии привлекает основное внимание к проблемам климата, Джиллет отмечает: «Зеленая сделка ЕС - это всеобъемлющая стратегия, включающая около 50 различных действий, из которых пересмотр Директивы по возобновляемым источникам энергии является лишь одним из них. Условно говоря, нас не слишком беспокоит энергетика. И ветер, и солнечная энергия сейчас коммерчески жизнеспособны в больших масштабах. Гораздо более серьезные проблемы связаны с тем, что происходит со стороны спроса. Сегодня обезуглероживание отопления, тяжелой промышленности, тяжелого транспорта и авиации намного сложнее, чем обеспечение большей мощности. Мы не уверены, что у Европейской комиссии есть стимул или возможность заставить эти [отрасли] соблюдать требования. Соответствие требований будет достигнуто благодаря экономическому переходу на энергоносители и созданию низкого уровня социальных потрясений. Изменение климата невозможно предотвратить - это уже происходит. Но необходимо приложить гораздо больше усилий, чтобы свести к минимуму риск более значительных воздействий изменения климата».
Средняя углеродоемкость сетевой электроэнергии в Великобритании в прошлом году составляла около 180 г CO₂-эквивалент / кВтч - не так давно средний показатель был в три раза выше.
«Декарбонизация транспорта никуда не годится, а тепло - неоднозначная вещь. Европа или некоторые ее части считаются, вероятно, наиболее развитой зоной для энергетического перехода. У нас есть ощущение, что Европа могла бы делать больше для влияния на мировой арене. [Предстоящая конференция по климату] COP26 должна помочь, но этого будет недостаточно, тем более что это разовое мероприятие».
Где ЕС преуспел?
С другой стороны, Джиллетт говорит, что ЕС «безусловно, заслуживает похвалы» в некоторых областях. Он подчеркнул важность выбросов в результате производства, снабжения и инфраструктуры возобновляемых источников энергии, известных как «воплощенный углерод».
Он говорит: «Воплощенный углерод - очень важная тема, которая в настоящее время является предметом международных дискуссий. Система торговли выбросами ЕС стала одним из инструментов, используемых ЕС для реализации программы декарбонизации, но она рискует вытеснить некоторые углеродоемкие отрасли из Европы, где они могут производить свою продукцию более конкурентоспособно, избегая установления цен на выбросы углерода».
Новый механизм регулирования углеродной границы для решения этой проблемы в настоящее время обсуждается, и ЕС признан мировым лидером в этой области. «Зеленый курс» ЕС и его законодательные инициативы открывают путь, по которому, несомненно, последуют другие страны мира. Без ЕС не было бы Парижского соглашения, и, хотя это будет нелегко, цель достижения углеродной нейтральности к 2050 году вдохновляет на массовые изменения в мышлении во всем мире.
ЕС много делает в это очень сложное время, когда мир пытается выйти из пандемии Covid-19. Еще нет уверенности в том, что не будет превышен предел в 1,5 ° C для глобального потепления, который был согласован в Париже. Это потребует глобальных усилий на всех уровнях и во всех странах, но ЕС учится и двигается вперед.