Таксономия устойчивого развития ЕС была призвана дополнить «Зеленый курс», предоставить инвесторам уверенность в устойчивости инвестиций и помочь направить миллиарды в устойчивые низкоуглеродные процессы и технологии. Несмотря на вклад экспертов и НПО, включение газа и ядерной энергетики в понятие устойчивой таксономии, предложенное Комиссией, говорит о том, что политика в очередной раз «берет верх» над наукой.
Таксономия устойчивого развития ЕС была разработана с целью создания классификационной структуры для инвесторов, чтобы гарантировать четкое и последовательное понимание инвестиций, которые можно считать «зелеными» или «устойчивыми». Определение таксомии, введенное в связи с климатической целью ЕС по сокращению выбросов на 55% к 2030 году, фактически является знаком устойчивости в соответствии с планами European Green Deal, направленными на привлечение не менее триллиона евро инвестиций в ближайшее десятилетие.
Дебаты о том, что включать в таксономию, касаются финансирования. Несмотря на то, что экономическая деятельность за пределами таксономии не будет запрещена, но такая деятельность не будет иметь доступа к потокам устойчивого и климатического финансирования, фондам зеленых сделок и, возможно даже к потокам фондов экологического, социального и управленческого менеджмента (ESG). Таксономия имеет определенную цель, так как представляет собой простой способ оценки различных типов инвестиций.
Устойчивая таксономия должна не только давать инвесторам уверенность в том, что их инвестиции соответствуют критериям устойчивости в соответствии с Регламентом раскрытия информации об устойчивом финансировании (SFDR), но и обеспечить общую рыночную терминологию, способствующую быстрому расширению и внедрению зеленого финансирования. Предоставляя инструмент для перераспределения капитала, таксономия может способствовать привлечению 3-5 триллионов долларов США, которые необходимы для достижения глобальных климатических целей.
Бенефициар солнечной энергетики.
Сектор солнечной энергии может стать основным бенефициаром устойчивой таксономии. Международное энергетическое агентство (МЭА) сообщило, что новые мощности возобновляемой генерации достигнут 280 ГВт в 2020 году, что на 45% больше по сравнению с 2019 г., и является самым высоким годовым приростом с 1999 года. Каждая третья электростанция, установленная в 2020 году, работала на солнечной энергии. Также ожидается, что солнечные фотоэлектрические системы будут добавлять в среднем более 125 ГВт мощности в год в период с 2021 по 2025 гг. По прогнозам SolarPowerEurope, солнечный сектор может создать 4 миллиона рабочих мест к 2050 году.
Для расширения масштабов потребуется финансирование, причем не только для энергетической отрасли, но и для внедрения солнечных технологий в различных отраслях - строительстве, отоплении, сельском хозяйстве и т.д. Прозрачное определение устойчивости позволит инвесторам точно определять, какие компании, портфели и фонды соответствуют таксономии, что ускорит вложение средств в эти направления. Если капитальные инвестиции будут направлены на повторение кривой стоимости, наблюдавшейся в солнечной фотоэлектрической энергетике в течение последнего десятилетия, то следующее десятилетие может стать преобразующим.
Однако лоббирование интересов сложившейся энергетической отрасли и ископаемых видов топлива остается распространенным явлением на уровне государств. Политики сосредоточены на поддержании «статус-кво», а не на возможности трансформационного экономического роста, предоставляемого энергетическим переходом. Вместо того, чтобы сосредоточиться на моделях возобновляемых источников энергии, хранения, эффективности и новых энергетических систем, и, несмотря на опасения по поводу зависимости от траектории, углеродного бюджета и коротких временных рамок для эффективных действий по борьбе с изменением климата, Комиссия решила включить в таксономию газ и ядерную энергетику.
Проблема в развитии устойчивой таксономии ЕС была вызвана двумя причинами: обеспокоенностью по поводу того, что солнечная и ветряная энергия не обеспечат достаточную низкоуглеродную мощность в краткосрочной и среднесрочной перспективе; и озабоченность государств-членов ЕС собственными энергетическими отраслями и экономикой. Как говорит Харальд Хеубаум, заместитель директора и соучредитель Центра устойчивого финансирования при SOAS Лондонского университета, «Франция, Германия и другие государства-члены до сих пор играли в политику с таксономией, а не придерживались научного подхода. Это не внушает доверия к таксономии как к «золотому стандарту». У нас есть два блока: один «про-ядерный», а другой – «про-газовый». Ни одна из сторон не хочет уступать. Новая коалиция Германии выступала против включения ядерной и газовой энергетики в Таксономию, но затем отказалась от своей риторики.
Спокойный релиз.
Первые элементы устойчивой таксономии ЕС вступили в силу 1 января 2022 года и охватывают критерии того, как возобновляемые источники энергии, производство автомобилей, судоходство, лесное хозяйство и биоэнергетика могут считаться «устойчивыми». Таксомия включает понятие «переходных видов деятельности», таких как, например, судоходство, к которым с 2026 года будут применяться более жесткие критерии декарбонизации, а также «технологически нейтральный» критерий для инвестиций в новую энергию в размере 100 г CO2 на кВтч. Многие государства-члены возражали против новых правил, несмотря на то, что наиболее спорные вопросы, касающиеся газа и ядерной энергии, были исключены из обсуждения.
«Как их теперь следует классифицировать», - это тема предложения, опубликованного под Новый год. В отличие от первой части Закона о делегатах, это предложение не является открытым для общественных консультаций, но ответы от Платформы по устойчивому финансированию и Экспертной группы государств-членов по устойчивому финансированию должны быть представлены к 12 января. В случае успеха, предложение позволит инвестициям в ядерную и газовую отрасли считаться «устойчивыми», что подрывает цель переориентации капиталовложений в сторону более устойчивого будущего. В своем предложении Комиссия заявила: «Необходимо признать, что секторы ископаемого газа и ядерной энергии могут способствовать декарбонизации экономики ЕС». Возможно, это так, но тогда нерешенным остается вопрос: «Как закрепить это определение в рамках классификации устойчивости?»
Рассматривать атомную и газовую энергетику в качестве долгосрочных энергетических альтернатив не имеет смысла, потому что низкий (или меньший) уровень углерода не обязательно означает устойчивое развитие. Атомная энергетика исторически имеет высокие капитальные затраты, а также не полностью решена проблема топливных отходов. Несмотря высокий потенциал малых модульных реакторов и ядерного синтеза, эти технологии все еще далеки от коммерциализации. Шон Кидни, исполнительный директор Climate Bonds Initiative, считает, что: «Ядерная энергия, несомненно, низкоуглеродистая, однако использование существующих ядерных технологий не имеет смысла с точки зрения риска, в том числе финансового».
Газовая отрасль сталкивается с собственными проблемами, например, с тем, что создание новой инфраструктуры, учитывая инвестиции, возможно через 30 лет. Учитывая, что в 2020 году газовые электростанции обогнали электростанции на буром угле и стали крупнейшим источником выбросов в энергетическом секторе в Системе торговли выбросами ЕС, это является серьезной проблемой. Кидни говорит: «Реальная угроза существованию, с которой мы сталкиваемся, это использование ископаемого топлива. Что касается газа - основная проблема в том, что переходных сокращений, которых мы могли бы достичь, недостаточно - а утечка метана сейчас настолько велика, что в значительной степени сводит на нет все преимущества».
Несмотря на «технологически нейтральный» порог инвестиций в новую энергию в размере 100 г CO2 на кВтч, чтобы считаться устойчивым в соответствии с предложением, новые инвестиции в природный газ должны выделять менее 270 г CO2 на кВт и заменять другие ископаемые виды топлива. Проблема заключается не только в несоответствии между двумя различными наборами критериев выбросов энергии, но и в том, что такой шаг не соответствует климатическим целям ЕС и целям Парижского соглашения. Каждая электростанция, выбрасывающая более 270 г CO2-экв / кВтч, чрезвычайно усложняет достижение целей Парижского соглашения и требует от других секторов более значительного сокращения выбросов.
Основные проблемы.
Очевидно, что сокращение выбросов, как ожидается, внесет значительный вклад в сектор природного газа в будущем, но с этим также связаны серьезные проблемы. Улавливание и хранение углерода еще предстоит полностью коммерциализировать. Ожидается, что в газовую смесь будет добавлен «зеленый» водород, но так как сегодня более 95% водорода вырабатывается из ископаемого топлива, в настоящее время это контрпродуктивно. Значительные инвестиции вкладываются в разработку экологически чистого и недорогого водорода, обычно в сочетании с возобновляемыми источниками энергии, но последнее предложение по таксономии не содержит конкретных условий.
МЭА заявило, что в 2021 году необходимо отказаться от инвестиций в новые разработки ископаемого топлива, если человечество планирует удержать глобальное потепление на уровне 1,5 градуса. Несмотря на обязательство G20 в 2009 году решить проблему субсидирования ископаемого топлива, на сегодняшний день этот рынок не является прозрачным. Программа развития Организации Объединенных Наций (ПРООН) сообщила, что в 2020 году только на прямые субсидии в виде налоговых льгот и ценовых ограничений было потрачено 423 миллиарда долларов. Международный валютный фонд (МВФ) подсчитал, что, с учетом внешних факторов, от болезней и преждевременной смерти до воздействия на окружающую среду, их стоимость возрастет до 5,9 триллиона долларов, или 6,8% мирового ВВП.
В то же время включение природного газа и ядерной энергии в устойчивую таксономию игнорирует растущие риски, связанные с юридической ответственностью, ценами на углерод, а также озабоченность потребителей и рынка по поводу внешних факторов и воздействия. Сандрин Диксон-Деклев, сопредседатель Римского клуба и член консультативной платформы Европейской комиссии по устойчивому финансированию, заявила: «Природный газ не следует классифицировать как «зеленый» и не следует включать его в Закон ЕС о таксономии и климате. Попытки маркировать природный газ как переходную деятельность ... вводят в заблуждение, могут привести к серьезному искажению рисков и подорвут усилия ЕС по преобразованию экономики».
Если сегодня необходимо, чтобы газ и атомная энергия оставались частью развивающейся энергетики, то не стоит их обозначать как устойчивые. Перераспределение капитала является важной задачей, особенно если учесть капитал, уже вложенный в ископаемое топливо.